Смерть молодого инспектора ГАИ в Могилеве весной 2019 года взбудоражила всю страну. 16 мая 22-летнего Евгения Потаповича нашли застреленным в лесу под Могилевом. 18 мая инспектора похоронили с почестями, а через 2 дня объявили, что это суицид — инспектор покончил с собой выстрелом в голову из табельного пистолета. Спустя год после смерти сына родители сомневаются в итогах расследования — ответы на вопросы о странностях, связанных с делом Евгения, они так и не получили. Мы тоже.
По версии следствия, около 11 утра 16 мая лейтенант Потапович купил в магазине дрова, лопату и жидкость для розжига — это подтверждает запись с видеокамер, — отвез покупки на место в лесу, где позже нашли его тело. Находясь на дежурстве, Потапович по надуманной причине ушел с маршрута несения службы и на такси поехал в сторону леса. Там он инсценировал свое убийство. Отправил коллегам сообщение по Viber: «Срочно. Черная „Волга“. Три цыгана. Регистрационный знак — русский» — и, защелкнув на запястьях наручники, выстрелил себе в голову.
Пробелы в информации о суициде инспектора ГАИ в течение года заполнить так и не удалось — ни родителям, ни TUT.BY.
Мы на протяжении нескольких месяцев 2020 года просили СК рассказать TUT.BY о следствии по делу инспектора Потаповича и ответить на оставшиеся у нас вопросы — но пока получили отказ.
Некоторые вопросы мы задали и МВД, но и на них не получили ответа.
Родители Евгения Потаповича — Владимир Сергеевич и Ольга Павловна — говорят, что за прошедший год писали в том числе в прокуратуру, в Администрацию президента — и получали все ту же информацию, которая была в ответах из других ведомств ранее. А вопросы у них остались.
Причина суицида
Причину суицида СК и МВД так и не назвали, хотя проводили служебное разбирательство.
За год не нашли ее и родные и близкие. Родители Потаповича до сих пор уверены, что причин убивать себя у 22-летнего лейтенанта не было. Он любил работу, любил девушку, с которой планировал свадьбу, материальных трудностей не испытывал: была своя квартира, зарплата в милиции.
— Говорят, что он тщательно планировал суицид. Допустим. Но почему тогда никто — никто! — не заметил, что он что-то замышляет? — говорит мать Евгения. — У него бы изменилось как-то поведение, и мы бы это увидели. Коллеги бы увидели! Но нет, ничего такого не было, потому и подумать сразу никто не мог, что это самоубийство.
Форма суицида
Почему Потапович совершил суицид, инсценировав собственное убийство особым образом, СК и МВД также не объяснили. Разве что намекали на то, что «правовые последствия разные после убийства и после самоубийства. В том числе для близких». Видимо, речь шла о выплатах, положенных семье погибшего сотрудника, и неположенных — семье суицидника.
Следствие заявляло лишь о выводах эксперта: никаких следов борьбы или насилия, кроме огнестрельного ранения, на теле Потаповича не обнаружено. На правой руке лейтенанта осталась кровь. Руки Потаповича были закованы в наручники, однако их положение позволяло самостоятельно произвести выстрел в голову из табельного пистолета, найденного у тела. Из 16 патронов в двух магазинах осталось 15.
Родители до сих пор недоумевают, почему на сыне были наручники, отсутствовали штаны — они были сожжены на костре — и обувь. Зачем вообще человеку, который решил застрелиться, все для костра? И зачем жечь одежду?
Попытка суицида за месяц до гибели
Следствие говорит о том, что 1 апреля Потапович заготовил сообщения о суицидальных намерениях друзьям и сослуживцам и часть из них даже разослал. Это выяснили, осмотрев гаджеты.
Вопрос родителей, почему коллеги на это не отреагировали, если действительно получили сообщения подобного содержания, остался, говорят они, без ответа.
Вопрос TUT.BY, почему инспектор продолжал нести службу, имел при себе оружие, не получил консультацию ведомственного психолога и не был отстранен от работы до нормализации состояния, — тоже. Не смогли мы узнать и изменилось ли что-то после гибели Потаповича в психологическом сопровождении сотрудников милиции.
Сообщение о цыганах и «Волге»
Следствие говорит о сообщении лишь как о факте и опровергает его, ссылаясь на анализ записи видеокамер по возможным маршрутам следования до места обнаружения тела Потаповича.
Родители задаются вопросом, чем следствие объясняет именно эти выбранные инспектором подробности — цвет и марку машины, причастность представителей народа рома.
Поспешные торжественные похороны и отказ в эксгумации
Похороны Евгения Потаповича прошли публично и торжественно — гроб в могилу опускали под залпы автоматов почетного караула, на похоронах играл оркестр. То есть хоронили его как героя, расходы на похороны взяло на себя МВД. Странным было лишь то, что на них не приехал тогдашний министр Шуневич: видимо, к тому моменту ему уже сообщили, мол, погибший сотрудник — не герой, а суицидник. Но коллеги Евгения и вся страна еще всего этого не знали.
Отец Евгения, бывший милиционер, не понимает: если на месте преступления все действительно было так, как позже описало следствие, то опытный эксперт сразу бы при осмотре выдвинул версию суицида как одну из самых вероятных. Справедливости ради скажем, что ход следствия нам не известен: возможно, именно так и было, а оставшиеся до официального заявления дни эту версию тщательно проверяли.
Отказ в эксгумации тела сына родители восприняли как подтверждение своих предположений о том, что рана от пули была не единственным повреждением на теле инспектора. Они так и не узнали, откуда кровь на трусах лейтенанта. Владимир Сергеевич и Ольга Павловна до сих пор уверены, что их сын не совершал суицид. Однако попыток доказать это больше не предпринимают: говорят, исчерпали все официальные возможности.
Комментарии