(В день памяти святителя Спиридона Тримифунтского 25 декабря )
В житии святителя Спиридона Тримифунтского подробно рассказывается, как святой старец на І Вселенском Соборе вступил в состязание с греческим философом, защищавшим ариеву ересь. Представленные святителем аргументы были самым простым исповеданием сути веры во Всемогущего Бога в Троице Единого и в совершенное Богом-Сыном спасение человеческого рода. Тем не менее, после разговора со святым Спиридоном философ, обратившись к своим друзьям, сказал: «Слушайте! Пока состязание со мною велось посредством доказательств, я выставлял против одних доказательств другие и своим искусством спорить отражал всё, что мне представляли. Но когда вместо доказательств от разума из уст этого старца начала исходить какая-то особая сила, доказательства стали бессильны против нее, так как человек не может противиться Богу. Если кто-нибудь из вас может мыслить так же, как я, то да уверует во Христа и вместе со мною да последует за этим старцем, устами которого говорил Сам Бог».
В этом небольшом эпизоде из жития святителя Спиридона, как, впрочем, и в других историях, связанных с его праведным служением, с особой силой явлен вопрос о том языке веры, с помощью которого христиане должны обращаться к миру, отвергающему Христа. Святитель был пастухом, он не имел особого запаса богословской образованности, которая могла бы противостоять мудрости философов.
Безусловно, его язык был языком добродете
В Нагорной проповеди Спаситель ясно указывает на это, когда говорит: «Вы – свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5: 14–16).
Однако в реальной жизни христианина исполнение заповеди о проповеди веры, преображении мира посредством добродетели, нравственной деятельности связано с рядом трудностей. Так, Господь говорит об отвержении на Страшном суде даже тех, кто Его именем будет творить чудеса, а значит исцелять, наставлять, убеждать оступившихся: «Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Мф. 7: 22–23). Выходит, язык добродетели, на котором мы призваны разговаривать с миром, не так уж и прост.
Помочь разрешить трудности может внимательное прочтение Евангелия в целом. В той же Нагорной проповеди Господ
Как видим, в Евангелии однозначно указан вектор, по которому должно быть направлено всякое усилие преобразить мир вокруг нас, засвидетельствов
Всякая добродетель должна стать тайным языком общения человека с Богом, магистральным путепроводом, по которому заряд Христов будет поставляться для светильников наших душ. И отцы совершенно ясно говорят об этом, когда утверждают, что призвание добродетели – воспитывать в человеке смирени
Не случайно именно в Церкви мы видим простого пастуха, который убеждает искусного философа. Это свидетельство истинной силы языка веры в духе Христовом. Этот язык силен не своим красноречием, не величиной добрых дел, подтверждающих его полезность и правильность, он силен близостью души говорящего Истинному Свету, «просвещающему сидящих во тьме и тени смертной» (см.: Лк. 1: 79).
Статью подготовил иерей Иоанн Вейго
пресс-секретарь Слуцкой епархии
Комментарии